Совершенно замечательная вещь  - Хэнк Грин

– Привет! Меня зовут Эйприл Мэй, и я стою на пересечении Двадцать третьей и Лексингтона в компании нежданного и очень специфического гостя. Он объявился сегодня, где-то в три часа утра, и охраняет мексиканский ресторанчик рядом с театром Гремерси, словно древний страж неизвестной цивилизации. Его ледяной взгляд странным образом успокаивает, словно… ну, никто из нас не знает, что случится в его жизни, даже этот трехметровый металлический воин. Считаешь, у тебя куча проблем? Не волнуйся… ты песчинка во вселенной! Спокойнее ли мне, что за мной приглядывает такая громада? Нет! Но, может, ее предназначение вовсе не в этом!

При этих моих словах проходящая мимо парочка оглянулась, но их гораздо больше заинтересовала камера, чем огромный долбаный робот.

Внезапно ракурс камеры меняется (я несколько секунд бормочу какую-то чушь, мол, что еще сказать, а Энди уверяет меня, что вырежет все моменты, где я несу чушь).

– Его зовут Карл! Привет, Карл. – Я встаю на цыпочки и протягиваю роботу дурацкий микрофон. Я невысокая, всего метр шестьдесят, отчего «Карл» смотрится еще внушительнее. Он молчит. – А вы немногословны. Зато ваш вид говорит о многом.

Очередная склейка, я снова смотрю в камеру.

– Карл, неподвижный, твердый и отчего-то теплый трехметровый робот, похоже, не слишком интересует жителей Нью-Йорка.

Склейка.

– Что же он, по-вашему? Художественная инсталляция? Любимый проект, выкинутый из квартиры после смерти жильца? Забытая декорация с ближайшей киносъемки? Разве город, который никогда не спит, стал городом, который слишком крут, чтобы замечать даже самые необычные и поразительные события? Нет, подождите! Один молодой человек остановился, чтобы посмотреть, давайте спросим его, что он думает.

Склейка.

Теперь я протягиваю фальшивый микрофон Энди.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Энди Скемпт. – Удивительно, но он, кажется, нервничает даже больше меня.

– Вы можете подтвердить, что у «Чипотле» стоит трехметровый робот?

– Могу.

– И что это ни разу не нормально?

– Ага.

– Что, по-вашему, это означает?

– На самом деле не знаю. Но если так подумать, Карл вроде как пугает.

– Спасибо, Энди.

Склейка.

– И вот, граждане мира. Гигантский, величественный, пугающий, немного теплый человекоподобный робот прибыл в Нью-Йорк и благодаря своему бездействию каким-то образом стал достаточно интересной темой только для видео длиной в одну минуту.

Мой голос звучит за кадром, пока Энди берет крупные планы робота. Его неподвижность полнится движением, энергия бурлит у самой поверхности.

Все время, стоя перед камерой, я думала о неизвестном художнике. Создателе, который вложил душу в нечто поистине замечательное, а мир может просто этого не заметить. Я пыталась представить себя на месте художника, пыталась понять, почему он создал именно это, и одновременно упрекнуть мир за его пренебрежение красотой и формой. СЗЫВАЙТЕ ВСЕХ! ОЦЕНИТЕ, НАСКОЛЬКО ЭТО КРУТО! Мне хотелось, чтобы люди проснулись и потратили несколько минут, любуясь на исключительное творение рук человеческих. Сейчас, оглядываясь в прошлое, понимаю, насколько это смешно.

* * *

– Ну что, хорошо вышло?

– Ага, отлично, фантастика, ты милая, умная, Интернет по тебе с ума сойдет.

– Всю жизнь мечтала, – с каменным выражением лица заверила я. – Слушай, я вдруг дико устала.

– Неудивительно. Ты почему вообще на ногах в такое время?

– Помимо гигантского робота? Ну знаешь, очередной рабочий день, очередной аврал.

– У тебя по крайней мере работа есть.

Энди пробовал свои силы во фрилансе – что вы и делаете, когда вам не нужно беспокоиться о выплате студенческих ссуд, потому что ваш папа – до неприличия богатый голливудский адвокат.

И вот так незаметно мы перестали обсуждать Карла. Энди сделал несколько крупных планов, пока я жаловалась на свою работу, рассказал мне о новом клиенте, который хотел, чтобы их логотип выглядел более «компьютерным». Я даже залезла на плечи Энди, чтобы оказаться как можно ближе к лицу робота, и, стараясь удерживать камеру ровно, отсняла немного перебивок. Но мы просто болтали о работе и жизни, и так почти до четырех утра.

– Что ж, это было охренительно странно, Эйприл Мэй, но спасибо, что позвонила и выдернула снимать посреди ночи видео про робота.

– Спасибо, что пришел, и нет, я не пойду с тобой смотреть, как ты монтируешь ролик. Я отправляюсь спать. Если позвонишь до полудня, посажу тебя на ту острую штуку у Карла на голове.

– Всегда пожалуйста.

– Увидимся завтра.

Возвращаясь домой на метро, я перевела телефон в режим «не беспокоить». Пожалуй, это был последний раз, когда я нормально выспалась, прежде чем умерла.

Я проснулась в два часа дня. Даже не слышала, как Майя встала. Она вошла в комнату, тихонько постучав в дверь, что было как-то одновременно раздражающе и мило. Майя несла чашку кофе. В гостиной царил, на мой вкус, приятный легкий беспорядок. Пара предметов одежды на полу, множество чашек на столе и книг на тумбочках.

Я действительно не понимаю людей, которые неуклонно поддерживают в комнате порядок. Куда более эффективно прибираться время от времени, чем делать это постоянно. Кроме того, мой разум любит бардак. Как будто мне нужен беспорядок вокруг, чтобы мои произведения искусства и идеи получались аккуратными. Простота в дизайне, полная катастрофа во всем остальном. Настоящий моральный кодекс, который я продолжала шлифовать. Конечно, Майя не позволяла мне окончательно слететь с катушек.

Она была гораздо аккуратнее меня, но фанатизмом не страдала, благодаря чему мы так славно уживались. Майя явно давным-давно проснулась; ее локоны были уложены в какую-то причудливую, для меня почти невозможную конструкцию. Значит, позже у нее, вероятно, намечено что-то важное. Майя, наверное, мне об этом рассказывала, но сейчас я не могла вспомнить, куда же она собралась. Может, на встречу с клиентом? Майя единственная из нас устроилась на работу в настоящую дизайнерскую фирму. Получала не слишком много, зато смогла зацепиться в профессии. Она уже успела накраситься.

Помимо того что Майя лучше управлялась с квартирой, она также намного лучше управлялась с отношениями. Все странности между нами шли исключительно от меня. Я активно мешала ей говорить о серьезных вещах. Если бы не мои проблемы, мы бы давно «съехались».

– Я принесла тебе кофе, – тихо сказала она, на случай если я еще не проснулась.

– Мы столько живем вместе, а ты до сих пор не заметила, что я никогда не пью кофе?

– Неправда. – Она поставила чашку на мою прикроватную тумбочку. – Пьешь, но только в очень, очень паршивые дни.